МИХАИЛ ХИМИЧЕВ: Я ПРЕКРАСНО ПОНИМАЮ ОЛЕГА…
- Михаил, давайте начнем разговор с Вашего героя. Насколько комфортно и безболезненно Вы вживались в этот образ?
- Раньше я играл этаких мажоров, испорченных прожигателей жизни. В этом проекте мой герой как раз жизнью не испорчен. Наоборот, он находится в постоянном противостоянии с отцом. Олег пытается помогать людям, не забывая при этом и заработать деньги... Так что он ближе к понятию «положительный герой». Вообще, эта сюжетная линия получилась современной вариацией «отцов и детей». Мне такая проблема знакома. У меня отношения с отцом тоже не очень простые. И мне поведение упрямца Олега понятно – все, что делает его отец, сын хочет переделать по-своему. Все ему не так, все не то…
Мне очень понравилось, как при первой встрече, еще на пробах, оценил Олега наш креативный продюсер Юрий Попович: «Олег должен быть таким… – самураем внутри». Есть известная заповедь самурая: «Не пойти и убить врага, а спокойно сидеть на берегу реки и ждать, когда по ней проплывет труп врага». Согласитесь, очень яркая характеристика. Хотя сама фраза и звучит несколько высокопарно.
Если судить по первым сериям, мой герой такой хороший-хороший, пушистый-пушистый… Но дальнейшее развитие характера покажет, что это интересная, не плоская, не однозначная личность. Совсем недавно я взялся проанализировать уже сыгранное, и понял, что многочисленные события в жизни Олега очень сильно его меняют. Закаляют характер. В первых сериях он влюбился. Башню ему просто снесло от Светочки… Он таких девушек еще не встречал. Привык к подружкам из ночных клубов, моделям. Рутина, конвейер… Но потом, сладкая мыльная пена оседает, начинается жизнь – со своими неожиданными поворотами и ударами. И человек, естественно, начнет меняться.
Так что сложно не было. Логика изменений понятна. Хотя, не все мне в герое нравится. Например, то, что, Олег чем-то постоянно «загружен». То у него ссоры с отцом, то нервотрепка в бизнесе, то со Светой… Юля опять же. Но, что делать, такой персонаж – сплошные проблемы, проблемы, проблемы. А мне как артисту хочется веселых, живых, даже отвязных сцен. Так, чтобы и подурачиться, и поржать. Когда выпадают такие моменты – просто глоток воздуха. Недавно мы снимали сцену, где герои «гуляют» – пьянствуют, просто до состояния "зюзи". Ну и я оторвался. Никакого алкоголя не надо было!
- А какую сцену так, навскидку можно назвать самой тяжелой?
- Смотря, что подразумевать под словом «тяжелая». Есть, вроде бы, тяжелые в профессиональном смысле сцены. Но для меня они самые кайфовые. Когда что-то делается на пике эмоций – это самый драйв для актера. Самым трудным для меня лично, как ни странно, оказалось изобилие сцен Света – Олег. Жанр, конечно, обязывает. Но… Мы часто говорим об одном и том же. Серии с двадцатой мы стали чувствовать, что ходим по кругу. Он подходит к ней: «Свет, я не могу без тебя жить, я люблю тебя». А она все от него отворачивается, прогоняет прочь. Он ей обещает с Юлей поговорить. Сегодня не поговорил, но завтра поговорю обязательно. Атас вообще!... Все понимаю – и про жанр, и про формат, но крыша съезжает. Поэтому, готов честно признаться, что многие из этих сцен станут не самыми большими профессиональными удачами.
Конфликт всегда играть проще. И интереснее. Красок больше. А «я люблю тебя – я тебя люблю …» Приходиться снимать очень быстро, почти без репетиций. Это тоже закон жанра. И в определенный момент мы с партнершей потеряли над собой контроль, драйв потеряли, превратились в «механические пианино». Но мы сумели мобилизоваться. Думаю, это тоже неплохая школа актерского мастерства…
- Многие говорят о достаточно высокой динамичности сериала «Огонь любви» по сравнению с другими представителями жанра. Вы эту динамику ощущаете или она теряется на таких вот сценах?
- Ощущаем, конечно. Много персонажей, много событий. И драмы, конечно, больше. У главной героини ситуация крайне сложная… Олег, «забывший» о невесте, которая в отъезде. А та еще и с «сюрпризом» едет. Ему деваться некуда, все завязано, запутано…
- У Вас много общих черт с Олегом?
- Есть, конечно, общие черты. Все-таки это я его играю, а не он меня. Поэтому я «обживаю» его по-своему. Но многое в нас сильно различается. Мне не понравился, к примеру, как Олег обвиняет Эдика в том, что они сделали вместе. То есть тот, грубо говоря, предложил пойти отдохнуть, по-мужски развеяться после того, как женщины – и Юля, и Света – в очередной раз послали Олега. Закончилось все это не очень хорошо… И Олег начал обвинять друга в том, что это он виноват в происшедшем. Так, конечно, не делается. Это не мужской поступок. По сути, Олег сам является инициатором конфликта с Эдиком. Сам разрушил дружбу, сделав друга «козлом отпущения».
Не нравится мне и чрезмерная мягкотелость Олега в отношениях со Светой. Он постоянно чуть ли не на колени перед ней падает. А она ему все – «иди отсюда». Мне кажется, что в какой-то момент нужно было взять паузу, проявить силу. Олег же оказался слабохарактерным. По крайней мере, в этой ситуации. Сколько раз они расставались, потом опять начинали выяснять отношения… Мне кажется, в идеале конечно, мужчина, сказав слово – должен его держать. Хотя понимаю, что легко со стороны рассуждать…
Да и к Юле он в первое время относится очень плохо. Грубо. Жестоко. Ведь ты сам сделал выбор – тебе и флаг нести. Борись с собой, но не будь эгоистом.
- А Вы в подобной ситуации – меж двух огней – никогда не оказывались?
- Не скажу.
- Хорошо. Ну, допустим, вы попали в сходную ситуацию. Вы бы предпочли любовь всей жизни, то есть Свету или долг, соответственно - Юлю?
- Сложно сказать, ситуации бывают разные. Ведь надо же еще понять, что это именно «всей жизни» любовь. Обязательно найдется опытный дядька, который подойдет и скажет: «Старичок, не спеши, это тебе сейчас так кажется». Сложно... Ну, наверное… Все-таки выбрал бы то, что выбрал Олег. В итоге.
- Часто в разговорах с актерами звучит мысль о том, что во многих ситуациях им приходится оправдывать своего героя. Чтобы не конфликтовать с ним внутренне. Вам приходится оправдывать Олега?
- Безусловно. Я стараюсь ничего не делать механически. Многие слова, которые говорит Олег, я бы в жизни никому не сказал. Но в том и состоит профессия – говорит и совершает поступки герой, а не актер. И актер должен его понимать. И – принимать.
- В сериале работает достаточно много режиссеров, есть ли специфика во взаимодействии с каждым из них? С кем Вам интереснее и комфортнее на площадке?
- Скажу одно: когда снимает сам Юрий Юрьевич Попович – это реальный кайф. Как раз во время нашего с Аленой кризиса, о котором я уже говорил, он нам очень помог. Когда «лирические» сцены пошли одна за другой, и мы начали просто проговаривать текст, Попович стал разгонять этот драйв. Чтобы между нами снова искра какая-то проскочила. Очень люблю с ним работать. Есть еще один режиссер, с которым очень приятно работать – Раду Крихан. Вообще у нас много было режиссеров, кто-то приходил, кто-то уходил. Съемки сериала – сложный процесс. Мне в нем часто не нравится излишняя техничность. Особенность данного вида кинопроизводства. Здесь работа режиссера зачастую заключается лишь в том, чтобы развести нас на площадке: «ты встал сюда, ты – сюда… И быстренько проговорили текст…» Мотор – дубль, мотор – сняли. Конвейер. А часто хотелось бы что-то отрепетировать, доработать. Конечно, артистам постарше, народным и заслуженным, которые работают с нами на площадке, это не нужно - они опытнее. Но я еще достаточно молод и многого не умею. И мне нужно время и сосредоточенность. В той же линии со Светой. Когда приходится насыщать однообразное действие какими-то нюансами. Режиссер должен иметь прекрасную фантазию, быть хорошим психологом, моментально придумывать мизансцены… Ведь в конечном счете такие «мелочи» отличат хорошее кино от плохого. В этом отношении очень интересно работать с Раду. Мы приходим на площадку, что-то читаем, обдумываем. Недавно мы сняли классный трюк – я сам его делал – запрыгивал на капот машины, меня с него сбрасывало, катало по асфальту.
– Наверное, такие съемки – очень хорошая школа?
– Да, актерская фантазия оттачивается. Многое сам придумываешь. Что-то приходит в голову прямо во время дубля. Иногда за предметы цепляешься…То шапка где-то лежит, то пакет какой-нибудь. Начинаешь их в руках вертеть…Это примитивные примеры, но, о чем я говорю, наверное, понятно. Когда видишь, что чего-то в сцене не хватает – включаешь актерскую фантазию. Самое неинтересно – подошли, встали, поговорили. Но если, например, машина стоит рядом, можно начать протирать стекло, потом с тряпочкой что-то сделать. Уронить. Руки протереть. Главное научиться «выплывать» самому. Тогда начинаешь более органично во всем этом жить. А значит, и зритель начинает тебе доверять.
- А можете ли Вы привести конкретные примеры таких фантазий?
- Много таких моментов было. Например, замечательная сцена, где Олег сидит и выпивает, приходит Георгич и начинает что-то там про Свету говорить, про Юлю. Я – ну мой герой, естественно – сижу в подпитии, происходит стандартное «будешь – буду». И вот прямо во время дубля получилось, что я наливаю себе и ему и на имени Света ставлю рюмку перед собой, а на имени Юля ставлю рюмку перед ним.
- Вы уже говорили о том, что самостоятельно исполняли трюки. Насколько мне известно, были еще съемки с ездой на лошадях, сцены в горящем доме. Дополнительная физподготовка потребовалась?
- Нет, я человек спортивный. Раньше в футбол играл профессионально, закончил ДЮСШ «Торпедо». Поэтому я достаточно координированный и подвижный. Мне только дай где-нибудь поваляться, побегать, поиграть. Поэтому когда мы снимали экстремальные сцены было клево, круто. Это ж физика! Это ж такой драйв включается! Ну а что касается лошадей… Я с лошадьми общаюсь мало, только в кадре. Но на съемках «Огня любви» в первый раз в жизни проехал галопом. Причем обычно на съемки присылают цирковых меринов, спокойных. А тут мне в качестве моего белого Герцога постоянно присылали разных. И в последний раз прислали вообще злого боевого жеребца. Стояли рядом с ним разговаривали, он как башкой мотнул. Хорошо, я отклониться успел, а то так задел бы!
Потом он еще лягнул режиссера, попал практически в пах. Хорошо, что у того в кармане был пузырек с каким-то лекарством. Пузырек разбился, а режиссер почти не пострадал. Но впечатление от четвероногого друга осталось то еще. А надо было весь день с ним сниматься… Можете представить мой энтузиазм! Но в конце все удалось. Мы с Соколовским, который имеет хоть какой-то опыт верховой езды, планировали проехать рысью. Но так получилось, что конь партнера пошел галопом. И мой пустился за ним. Самое обидное, что это не вошло в фильм – свет к тому времени уже ушел. Вошел только кадр, где вдалеке едет дублер. Даже дублерша. В одной из первых серий видно, что Олег как-то странно поправился… Грудь отрастил…
А что касается трюка, о котором я говорил: все было без эксцессов – выдали мне щитки всякие, показали, рассказали. Я обегал машину, прыгал на капот спереди. Автомобиль набирал скорость, потом резко тормозил. Меня сбрасывало и по асфальту прокатывало. Нормально, хорошо. У девушек вокруг глаза квадратные…
- Кстати, о девушках с квадратными глазами. На улицах после выхода сериала больше стали узнавать?
- Узнавать меня активно начали еще после рекламы Нескафе. И после «Не родись красивой». Но я на машине езжу. Но если попадаю в маршрутки, девочки шушукаются. Я к этому достаточно спокойно отношусь, моя карьера развивалась очень постепенно, много испытаний пришлось пройти. Если бы мне было восемнадцать лет, наверное, больше бы переживал о том, узнают меня или не узнают.
- Вы упоминали достаточно сложные взаимоотношения с отцом…
- С моим? Да не чего особенного, нормальные отношения. Отцы и дети…
- Сериал он смотрит? Переживает?
- Безусловно. И смотрит, и переживает.
- Замечания делает?
- Конечно! А как же.
- Он не противился тому, что Вы начали актерскую карьеру?
- Как раз наоборот. Гордился.
- Сам он не из актерской среды?
- Он актер по жизни. Спортсмен, артист, все вместе. Поет очень хорошо еще.
- То есть поле для соперничества есть?
- Ну, не то что бы. У меня дядя из этой среды – Борис Петрович Химичев. Почти двадцать лет проработал в театре им. Вл. Маяковского, еще больше – в театре им. Моссовета. Он меня и надоумил избрать эту профессию. Я в свое время с музыкой много мыкался. Был такой проект The.Ru, мы в Киеве достаточно громко пошумели в 2001 году. Тогда мне дядя и сказал: «Давай, иди поступай в ГИТИС». И я поступил.
- Поступление легко далось?
- Не очень сложно. Я, конечно, готовился. Потом пришел к Борису Петровичу в театр – показал. Он не то чтобы занимался со мной, но дал правильное направление. Сказал, что не нужно делать детский утренник. Мой мастер позже признался, что задумывался, брать меня или нет. А то пришел такой мачо с длинными волосами. С амбициями шоумен. Типа, кого здесь победить. Он достаточно долго во мне этот мачизм ломал.
- Ну, раз уж о мачо. Личная жизнь?
- Женат.
- Жена не ревнует?
- Ревнует, конечно. Говорит, как не включу ваш сериал, так ты там с какой-нибудь бабой целуешься. Недавно предупредил: завтра – не смотри. Но нет, сидели с тещей, смотрели. А там у нас бурная постельная сцена. Но ничего, привыкает постепенно. Профессия такая. Обязывает… Кого мне еще играть? Зэка в зоне? Не берут. Военным – тоже, жалко, не берут. Морда не та. Герой, понимаешь, любовник.
- А кого бы хотелось сыграть?
- Хотелось бы чего-нибудь исторического. Очень люблю историю России, антураж ХVIII века – ботфорты, шпага, лошади. ...
- Из уже снятых фильмов можете назвать такой, в котором хотелось бы сняться?
- У каждого артиста есть такой внутренний «золотой фонд» фильмов. Ну, тот же «Английский пациент». Вот-вот-вот, в «Английском пациенте» у Ральфа Файнса роль офигенная. Но это предел мечтаний. Так, чтоб были и мужские переживания по отношению к женщине в роли, была драма, трагедия. Потом мне всегда нравится играть негодяев и подлецов. Интересно. Я же играл в фильме «В ожидании чуда» главного подлеца. Такой гламурный подлец, все с улыбочкой. Это интереснее, чем хороших.
- А с кем из режиссеров хотелось бы поработать?
- Ой, ну что, начнем. С Михалковым, со Спилбергом. Кончаловский, Тодоровский. Кто там еще у нас есть? Коппола. Жизнь покажет, с кем мне хорошо, с кем комфортно. Великих много и со всеми очень хотелось бы, между прочим, поработать. Сняться у них в «кине». Посмотрим, как жизнь повернется. Кстати, что касается режиссеров, мне повезло прикоснуться к золотым страницам нашего еще советского кинематографа, сняться в небольшой роли у Владимира Яковлевича Мотыля.
- В какой картине?
- «Багровый цвет снегопада». Я там играю гарного украинского хлопца. Отлично. С ним просто пообщаться – уже радость. Он классный дядька.
- А в других жанрах себя попробовать не хотите? В мюзиклах, например?
- Ни в коем случае. Не люблю этот жанр. Не хочу никого обидеть, но не люблю и все. Единственное, что вне конкуренции, что я люблю и уважаю – это «Юнона и Авось». Я много смотрел «Юнону и Авось», с нее в моей голове начались мысли о театре. Я видел, как играл Резанова Караченцов. Это единственный мюзикл, вернее, рок-опера, которую я могу и люблю смотреть. А все остальное, оно по-своему талантливо, хорошо сделано, но мимо меня. Свою музыкальность я реализую немного по-другому. И мне этого достаточно.
ИЛЬЯ СОКОЛОВСКИЙ: КАК КАРТА ЛЯЖЕТ…
- Илья, давайте начнем наше интервью нестандартно. Скажите то, что Вам самому хочется сказать…
- Да ничего не хочется сказать. Хочется, чтобы закончились пробки, стало тепло и светило солнце. Вот это бы был настоящий огонь любви Ильи Соколовского, да простят меня наши продюсеры.
- Ну, тогда будем говорить о работе. Насколько интересной для Вас оказалась роль Эдика, тяжело ли дался период работы надо образом?
- Вы знаете, мне всегда легче вжиться в откровенного гада, чем в положительного героя. Я думаю, что и играть положительных героев сложнее, потому что у отрицательных больше «шкурных» интересов, их характеры объемнее. В последнее время я как-то больше дружил с братьями-плохишами. Хотя, я не могу сказать, что Эдик – персонаж абсолютно положительный. У него масса своих интересов, с которыми он и не думает бороться… Заносит его часто. Все мы люди, все мы делаем ошибки. Но, мне кажется, что он очень неплохой человек. Характер у Эдика разносторонний и интересный. Так что - особенно сложно не было.
- А на съемки этого сериала как попали?
- Ответ очень простой. С креативным продюсером «Огня любви» Юрием Поповичем мы работали на сериале «Танго втроем». Там он был режиссером. Мы семь месяц жили бок о бок в славной стране Аргентине. И, как не странно, не надоели друг другу за это время. Настолько, что он пригласил меня попробоваться на роль Эдика. Я пришел, попробовался – дальше стандартно.
- Насколько Ваш персонаж переплетается с Вами?
- Я считаю, что любой персонаж можно «надеть» на себя. Эдика нельзя назвать явно положительным героем. Но и в резко отрицательные его не загонишь. В жизни все мы «ходим» в разные стороны. Как бы мы не старались двигаться в сторону добра и благоразумия, каждый из нас может резко сорваться и совершить не слишком благовидные поступки. Поэтому, своего персонажа на себя я «надел» спокойно. Меня ничего в нем не напрягает. Даже интересно, что ещё авторы придумают.
- Есть ли у Вашего персонажа черты, которые тебе импонируют, либо наоборот – отталкивают? Бываешь ли ты не согласен с какими-то его поступками?
- Он достаточно открытый человек. Иногда, даже слишком. Но может это и неплохо. Бесхитростность характерна для русского человека.
- Вы сразу рассчитывали на роль Эдика или были другие предпочтения? Олега, к примеру, не хотелось сыграть?
- Меня пригласили сразу на роль Эдика. На другие даже не пробовался, а потому особенно о них и не думал. Другие варианты вообще было сложно рассматривать. Сериал большой и весь сценарий прочитать на первом этапе невозможно. Конечно, примерный синопсис я знал. И когда мне предложили роль Эдика, я спросил, кто это и что он делает. Мне достаточно подробно объяснили, меня все устроило. А про Олега я знал только то, что он в сериале будет. Соответственно, и сыграть его особенного желания возникнуть не могло. Кстати, мы все еще до конца не знаем, какие перипетии ждут наших героев. Но то, что происходит с Эдиком, мне пока нравится.
- Радикальные отличия от съемок в Аргентине есть? Процесс поставлен иначе?
- Мы с этого начали. Там солнце. Я бы, конечно, с удовольствием снимался там. Пусть это будет «Огонь любви», «Пальмы любви», «Море любви». Я бы снимался там, где тепло. Где океан. С другой стороны, сниматься на родине тоже удобно. Работа не ограничивается одним сериалом. Существуют и театр в антрепризе. Полнометражные проекты. При съемках на родине есть возможность не терять связи с профессией. За полгода съемок вдалеке от основной работы при нынешней конкуренции очень легко вылететь из обоймы.
- А можно немного конкретнее про упомянутые антрепризу и полный метр?
- Антрепризу мы играем с Натальей Варлей, Вячеславом Анатольевичем Шалевичем и Татьяной Арнтгольц. С Таней мы трудились в полнометражной картине «Последний уикенд», она меня и позвала в проект. Называется он «Шашни старого козла». Название придумал Шалевич. Изначально все называлось «Квартет на троих». С этим спектаклем мы колесим по городам и весям. В Петербурге недавно были, в Чебоксарах. Правда, там несколько составов. Моего героя параллельно играют Андрей Панин и Дмитрий Исаев. Реалии сегодняшней жизни – так чтобы все могли все совмещать.
А полнометражная картина с моим участием должна выйти осенью. Я сам отслеживаю, как там идут дела, в интернете, так как потерял контакт со съемочной группой. Рабочее название фильма «Семья». Кстати, именно на съемках картины я окончательно потерял волосы – меня побрили налысо. Некоторое время на «Огне Любви» даже пришлось пользоваться париком. Еще мы летали с Игорем Лифановым в Узбекистан на съемки картины «Мика и Альфред». Она тоже должна скоро выйти. В общем, жизнь идет.
- Достаточно много проектов. Обычно актеры жалуются на то, что график съемок на сериалах крайне жесткий и времени на параллельные проекты нет в принципе…
- Так и есть, к сожалению. Недавно была премьера полнометражного фильма «После жизни», там играеют Алексей Маклаков, Лена Полякова, я, Сидихин… Но я на нее не попал. Был занят здесь. Позвонил, всех поздравил – на этом для меня премьера закончилась. Но актеры – народ хитрый. И туда влезут, и сюда. Как говорится в пословице, главное – ввязаться в бой, а там разберемся. Сначала кажется, что никуда не попадаешь. Но, в конце концов, все как-то «разруливается».
- И сколько времени примерно занимает работа над «Огнем любви»?
- Две недели из месяца. Обещали, кстати, меньше. Не знаю, много это или мало, но мне кажется, что весьма плотно. Ну и день на день, конечно, не приходится. Бывает две сцены в день. Бывает, и весь день провожу на площадке.
- Ночные съемки бывают?
- Ну а как же, конечно. Сейчас в связи с тем, что темнеет раньше, чем летом, ночные съемки, слава Богу, превращаются в вечерние. Ну а ближе к лету все встанет на свои места. Ночь в кадре режиссерам все равно нужна.
- А какие еще особенности есть у этой работы?
- Например, жесткий график съемок. Мы втайне надеялись, что сериал выйдет чуть попозже, но его поставили в сетку прямо сейчас. А большая часть серий еще не снята. Но отступать уже некуда – позади Москва… Теперь если мы будем что-то не успевать, придется работать круглые сутки. Вот эти временные рамки и есть главная особенность.
- В сериале Вы играете водителя. А сами какую машину водите?
- Вчера меня приподняли - водил седьмую модель БМВ. А до этого катался на Кадиллаке. Основная машина самого героя - Toyota Camry. Но он возит окружающих богачей на их машинах.
- Я имел в виду вашу личную машину…
- А своя машина у меня Honda Accord. Спортивная и очень шустрая. Чем я несказанно доволен – погонять люблю. В кадре этого делать, к сожалению, не дают. Но, может, к лучшему – здоровее буду.
- А трюки приходилось самостоятельно исполнять?
- В этом сериале нет. Здесь трюки больше делают каскадеры. А актеры – народ рассеянный, могут не вовремя о тексте подумать… Это чревато для братьев-продюсеров. Правда, были сцены с лошадьми. С этими животными я дружу еще с картины «Волкодав». Меня там в кадре не очень много. Но режиссер «Волкодава», Николай Лебедев, всегда хорошенько тренирует своих актеров. Мы несколько месяцев прожили между Россией и Словакией. И любой опыт, даже тот, которого не видно в кадре в итоге всегда бывает очень полезным. Я, конечно, не могу назвать себя крутым наездником. Но то, что я с лошадьми не на «вы» - это точно. Рысью или галопом лошадь запустить вполне могу. Если она еще и не поймет, что наверху чайник сидит, все получится вообще замечательно.
- С трюками разобрались. Ну а любовные сцены?
- С первых сцен у меня очень активно начались всяческие любовные моменты. С Ритой, потом… Ну, дальше пока нельзя говорить, но любовь будет. Пока безответная, не знаю, что будет дальше.
- А в жизни как дела на этом фронте?
- А в жизни у меня жена, дитё… Двухлетний сын. Зарекаться страшно, конечно. Но пока я могу назвать себя счастливым человеком.
- Сын сериалы уже смотрит?
- У сына своеобразный взгляд на папу. Когда он только родился, я активно в «Танго втроем» светился. Теперь в «Огне любви». Он не понимает, как это папы не может быть в телевизоре. Если он родился и сразу его там увидел. Куда он может деться?
- И как реагирует?
- Разговаривает периодически. Не знаю, как он с целующимися тетеньками сцены воспринимает. Надеюсь, что мама его уносит от экрана. А, в общем, нормально. Но то, что он беседу беседует с «голубым экраном» – это точно. Привет, папа, иди сюда…
- Сын унаследовал часть Ваших талантов?
- Ну, пока не знаю. Я вот в детстве совершенно не хотел стать актером и вообще. Хотел быть милиционером. Мне очень у них сапоги нравились. Сложилось по-другому. Звучит, конечно, банально, но пусть сын сам выбирает, когда вырастет… А я в чем смогу, всегда помогу.
- Милиционером? И как прошла смена ориентиров от милиции до кино?
- Люди не всегда работают там, где хотят. Мне очень повезло – это как раз тот случай, когда я получил что хотел… Возможно – не с самого детства. Но совершенно явно: к чему я подсознательно шёл, тем я сейчас и занимаюсь. Сомнения были, конечно. Они до сих пор проскальзывают. Ведь сначала это нервотрёпка на поступлении, сама учеба, и во, наконец ты оканчиваешь институт и думаешь, что самое тяжелое позади. А всё только начинается. Актёры – те же дети. Когда все получается, когда хвалят, думаешь: «Да! действительно не зря стал актёром!», и никаких сомнений не возникает. А когда что-то не получается, начинаю думать: «Нафиг я сюда вообще полез». И вся уверенность разом перечёркивается. Промахи-то намного болезненней переживаются.
- А легко далось поступление? Многие поступают не с первого и даже не со второго раза.
- Ну, люди поступают по несколько лет подряд. Некоторые со мной прослушивались, а потом я их видел перед приемной комиссией, когда выпускался уже. По сравнению с ними – легко. Мне просто повезло. Я вообще считаю, что в нашей профессии огромную роль играет фортуна. Как карта ляжет….
ЕКАТЕРИНА ПРИМОРСКАЯ: ВСЕ, ЧТО НЕ ПОХОЖЕ НА НЕСЧАСТЬЕ – ЭТО СЧАСТЬЕ...
Катина героиня кажется самым положительным персонажем в сериале. Положительным - до ощущения абсурда. Она как будто совершенно лишена отрицательных качеств. Богата, красива, честна со всеми окружающими, верна Олегу… Но Юлина наивность просто зашкаливает…
– Скажи, Катя, есть ли сходство между тобой и персонажем?
– Похожа ли Юля на меня? Или я на Юлю? Не знаю… В семнадцать лет возможно я и была такой: страшно ранимая, наивная, сентиментальная. Как и Юля, я не замечала очевидных вещей. Могла оправдать предательство. Думала: ошибся человек, случайно изменил. Надо уметь понимать и прощать. Сейчас между мной и Юлей если не пропасть, то уж глубокий овраг – точно. Юля слабый человек. Она боится правды как самого страшного несчастья. Она с наслаждением себя обманывает, не борется за себя. Её очень жалко. Кажется, что она не справится, не выдержит. Она как-то не правильно со своей жизнью обращается. У нее, например, смысл жизни – в Олеге. Не понимаю, как можно так растворяться в другом человеке? Ну, разве что, в ребёнке. И то пока не знаю. У Юли нет твёрдой почвы под ногами. Можно очень сильно любить человека и даже не хотеть жить без него, но если ты себя растворяешь в нём… ты постепенно становишься ему же и неинтересной. Ненужной. Моя Юля как раз такая. Как таблетка аспирина. Поэтому при всех своих талантах и чудесных качествах Олега ей не заинтересовать. А вот «стойкий оловянный солдатик» – Света. – на первый взгляд кажется маленькой беззащитной пигалицей, а на самом деле в ней о-го-го сколько силы и страсти к жизни. Поэтому она и притягивает как магнит.
– Ты считаешь Юлю реалистичным персонажем? Учитывая её возраст и положение?
– Такие люди есть. И дело тут не в возрасте или положении. Юля абсолютно парниковое растение. Над ней тряслись родители. Оберегали от всего. Она наивна и не ждёт от людей подвоха. Её позиция – я ничего плохого вам не сделала, за что же меня можно не любить? Она абсолютный максималист. Юля делит мир на чёрное и белое, не видя оттенков.
– Меняешься ли ты под воздействием своего персонажа?
– Я стала отзываться на имя Юля. На съемочной площадке все ко мне так обращаются. Это нормально. Но когда откликаешься на улице, это уже паноптикум. Начинает пугать. Если жить одной работой, постепенно съедет крыша. Я стараюсь смотреть по сторонам, отвлекать себя. Если у меня есть три свободных дня, уезжаю в Киев или Питер. За впечатлениями. Ведь нужно откуда-то брать силы. И не забывать, что ты это ты.
– Ты можешь черпать силы из кино, например? Кто из актеров потрясает воображение?
– Вот в течении нескольких последних месяцев пересматривала фильмы с Мерил Стрип. Мне кажется она уникальная актриса. В ней есть все – тонкий ум, красота, порядочность, отзывчивость. И – фантастическая актерская фантазия. Как она придумывает свои персонажи?! Как меняется до неузнаваемости?! У нее из шаблонно прописанной героини получается интереснейший персонаж. Например, вместо злобного пафосного главного редактора, она сыграла одинокую сильную женщину, со своими слабостями и обаянием. Только благодаря ей можно смотреть «Дьявол носит Прада» . Вот бы стать такой актрисой!
А Дастин Хофман в «Человеке дождя»? Смотришь на него и думаешь: ну, как он это делает? Объясните, хочу знать! Вот бы себе шпаргалок наделать, с опытом этих гениальных людей...
– Кать, а почему такой выбор профессии? И легко ли далось поступление?
– Это целая история как в один и тот же год я поступала на один и тот же курс. К Марку Захарову. Первый раз меня «скинули» с третьего тура. Второй раз поступать на тот же курс в тот же год никому не разрешают. Но меня почему-то пожалели…
– А почему завалили в первый раз?
– Я увидела Захарова. Живьем! И… потеряла голос. Когда мне предложили представиться, я открыла рот и просипела: «Атся Имосая». Мне сказали: «Посидите пока, подождите». Пока другие абитуриенты читали и пели, я сидела и ждала возвращения голоса. Потом, когда всем сказали: «спасибо и до свидания», у меня прорезался голос: «А как же я?» «Ну, почитайте басню». Я и почитала. Вся комиссия плакала от смеха. Всю басню про двух собак я прорыдала в три ручья. Меня, естественно, не приняли. Дальше начались мрачные дни. Мне ничего не хотелось. Жизнь была чернее черного. Мама сказала: «Дааа… не думала, что ты так быстро сдашься» Я, конечно, не выдержала такого оскорбления за два дня подготовила новую программу и пошла поступать второй раз. С полной уверенностью, что мне скажут: «Девушка, да вы не в себе! Приходите на следующий год». Но произошло чудо: Роман Самгин сказал: «Представьтесь, пожалуйста, и не надо читать… Лучше спойте. Нет ли у вас случайно песенки на французском языке про кокетку?» В-общем, ему только осталось сказать «ту саму, что вы пели неделю назад». И опять с нуля дали мне возможность подниматься вверх. Что же касаемо выбора профессии в целом… просто я знала что это моё. И на тот момент мне казалась, что в общем-то ничего другого я в этой жизни делать не смогу.
– А не было страшно прощаться с ВУЗом, выходить во взрослую самостоятельную жизнь? Ведь актёрская профессия очень тяжелый труд. И лишь единицы добиваются признания.
– Одна моя подруга говорит, что всех нас везут в саночках. Главное, не мешать этому процессу. Потому что изначально «там» хотят всех нас довести целыми и невредимыми до нужного места. Я тогда была уверена, что сижу в санях с комфортом и везут меня прямиком на Олимп. Но вместо этого начался «Бойцовский клуб».
- Кать, и напоследок, как ты понимаешь смысл слова «счастье»?
– Философствовать нет никаких сил. Могу рассказать, с чем это слово ассоциируется. С морем, заслуженным бездельем, с аплодисментами, запахом дома, с усталостью от любимой работы. Счастье валяться на диване с подругой, хохотать до слез и чувствовать себя злостной прогульщицей из пятого «А». Счастье, когда хвалят учителя. Счастье быть рядом с любимым. Думать, что все еще впереди. Открывать в себе новые способности. Счастье, когда вокруг все счастливы. Признание – это тоже счастье. В общем, все, что не похоже на несчастье – это счастье.
